Тагил для меня - это город юности. Меня потянуло к Тагилу сразу, как только я его увидел. Первый раз я увидел Лисью гору, когда мы с художественной школой ездили в Тагил на экскурсию. Было мне лет четырнадцать. Была зима. Я стоял в автобусе, прилипнув носом к стеклу, и разглядывал город. Большие серые дома, построенные пленными немцами, пруд, собор, вознесённый над древними домиками Гальянки, домны, карьеры, трамваи и брусчатые дороги. Всё это было чем-то абсолютно новым и удивительным для меня. Это всё было "настоящим", живым. Родной же город Новоуральск казался добротным, чистым, уютненьким, но всё же макетом. Наверное, потому, что в нём не было истории.
И над этой таинственной и притягательной жизнью возвышалась Лисья гора с башенкой на вершине. Вот всё ближе и ближе её скалистые склоны. И вот они уже совсем рядом, и сквозь стекло видно, как по ним съезжают отважные лыжники. Миг, и автобус уже проскользнул мимо горы. Но я Лисью гору запомнил и сказал себе, что когда-нибудь обязательно заберусь на её вершину.
Вот она , Лисья гора. Место, вокруг которого раскинулся Тагил.
Кто и почему назвал её Лисьей? Об этом история, как и положено, умалчивает. Говорят, что в 18-м веке, когда строили Тагил, на этой горе водилось много лис. Сейчас в это трудно поверить. Лисы ведь живут в лесу, а на горе остались считанные деревья. Гора теперь скорее лысая, чем Лисья. И ещё. Лисам ведь нужно рыть норки. Как же они копали эту землю, где, как мне кажется, сплошная скала?
А ещё мне объясняли происхождение этого имени тем, что над горой постоянно реяли столбы красноватого дыма. От завода. Такие металлургические дымы и сегодня называют "лисьими хвостами". Кстати, вот он, завод. Старый тагильский завод, которому в 30-е годы дали имя Куйбышева. Теперь здесь музей.
А я помню, как завод ещё работал. Вот к этим красно-коричневым домнам на эстакаду подкатывали вагоны с рудой и углём. Я шёл в училище, а где-то надо мной пыхтел тепловозик и скрежетали ковши конвейерной линии, подававшей руду на самый верх. По всему голубому борту тепловозика была надпись: "Локомотив обслуживается одним машинистом". А в кабине, прямо на белой пластиковой стенке я заметил большой чёрно-белый портрет Ленина. И вспомнилось.
Двое в комнате,
Я и Ленин,
Фотография на белой стене.
Прямо под горой начинается пруд. Между горой и прудом когда-то стояли красивые дома. Каменные, двухэтажные. И дома попроще тоже стояли. И была лодочная станция. Вся деревянная, выкрашенная в зелёный цвет. На стенах лодочных сараев висели лозунги. Один из них я запомнил: "Ответим ударным ремонтом яхт на агрессивные происки администрации Рейгана". Я тогда долго смеялся. Ведь начиналась уже перестройка и в моде были другие песни. А теперь почему-то думаю, что это лучший ответ. Чем можем мы, обыкновенные граждане, ответить на агрессивные происки недругов нашей страны? Протестами? Митингами и воплями? Нет уж, нет уж, лучше отвечать именно сплочённым и созидательным трудом. Хотя бы и ремонтом яхт.
Потом и дома, и лодочную станцию снесли, а под горой проложили рельсы трамвайной линии. Построили длиннейший бетонный забор, на котором люди мелом писали антиельцинские лозунги. "Ельцин-похмельцын", "Борьку - в хлев!" "Спасибо , Боря, за наше горе!". И ещё "Нет Елььцыну!". Именно так, с двумя мягкими знаками. Наверное, два мягких знака символизировали особое презрение к первому президенту России и его политике.
А вот башенка вблизи. Её построил Демидов в 1818 году. Зачем? Говорили, что в качестве сторожевой вышки. От чего можно было сторожиться в 19-м веке, я даже и не представляю. Или от кого? Всех врагов внутренних тогда вроде усмирили, а врагу внешнему до Тагила было ни за что не добраться. Есть версия, что её построили в качестве пожарной каланчи. Вполне может быть. На башне сидел караульщик и осматривал город. Если увидит где дым, вывешивает специальный сигнал. Примерно также была устроена пожарная сигнализация в Москве времён Гиляровского. А ещё говорят, что эта башенка была обсерваторией. Оттуда наблюдали звёзды. Вполне может быть и так.
А может, башенкуДемидов построил просто для собственного удовольствия. Или специально как символ города. Говорят, что Тагил похож на Красноярск, только там на горе стоит часовня.
Сейчас на башне стоят железные двери и окна закрыты железом. Это сделано только для того, чтобы уберечь людей от травм. Потому что внутри башни вьётся винтовая лестница. Столб, а на нём по кругу ступеньки. Ступеньки эти во многих местах обломаны, и с них очень легко сорваться. А тащить с горы человека, у которого переломаны рёбра - удовольствие небольшое. Кстати, высота Лисьей горы - 291 метр над уровнем моря. Но это высота условная. Ведь и весь Урал находится довольно высоко над уровнем моря. Настоящая высота Лисьей горы около ста метров.
А я помню, как лез по этой скользкой чугунной лестнице. Где ползком, где на брюхе. И вот, вскарабкавшись к подножью колоннады, видишь вот что. Это самый лучший вид Нижнего Тагила. Вернее, лучший вид сейчас недоступен, удовлетворимся видом чуть похуже. Не с колоннады. а с подножья башенки.
Весь горизонт занимают трубы, домны, градирнии факелы, сжигающие попутный газ. Пар, дым. Там громада НТМК, город в городе. Священник Фома Абель, глядя на это буйство индустриальной стихии, сравнил его с образом ада. У меня же этот вид таких негативных ассоциаций никогда не вызывал. Для меня он был символом мощи Родины.
А вот еще один вид в другую сторону. Здесь виден собор Александра Невского.
Кстати, Лисью гору тагильские камнерезы делают в виде сувенира из разных пород уральского камня. Умело сочетая разные по фактуре и цвету камни, делают небольшую горку, на которую ставят сверху крошечную каменную башенку. Это красивый, но довольно дорогий сувенир на память о Тагиле.
А я вдруг вспомнил, что гора всё-таки Лисья, и нарисовал вот такую лисичку. Хозяйку Лисьей горы. Эх, был бы я побогаче, установил бы памятник лисичке где-нибудь на скалистых склонах. И пусть каждый, кто поднимается на гору, потрёт варежкой или ладонью её холодный бронзовый носик. На счастье.
